Однако для людей верующих, то есть тех, кто стремится жить по евангельским заповедям, существенным является и духовный аспект нашей речи. Они знают, что существуют духовные законы, которые действуют столь же неизменно, как и  законы физические. И один из духовных законов такой: зло, которое ты причинил другому, ты причинил себе, добро, которое ты сделал другому, ты сделал себе. В применении к речевому поведению этот закон действует так: если ты назвал кого-либо нехорошим словом, нагрубил ближнему, ты согрешил, то есть сделал нечто такое, за что будешь наказан. Этот строгий закон, запрещающий оскорблять ближнего, установлен Самим Богом: «Кто же скажет брату своему: “рака”, подлежит синедриону; а кто скажет: “безумный”, подлежит геенне огненной» (Матф.5:22).  Но нельзя не только обзывать ближнего, но и произносить грубые слова. «Слово гнилое да не исходит из уст ваших», – говорит апостол Павел, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим» (Еф., 4: 29, 30). И там же он продолжает: «И не оскорбляйте Святаго Духа Божия, Которым вы запечатлены в день искупления. Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас» (Еф., 4:31). Оскорбляя людей (а если сквернословим, то оскорбляем и Бога, и Божию Мать), мы тем самым навлекаем беду на себя. Иоанн Златоуст писал: «Егда кто матерными словами ругается, тогда у Престола Господня Мати Божия данный Ею молитвенный покров от человека отнимает и Сама отступает, и который человек матерно избранится, себя в той день проклятию подвергает…».  Нельзя и пустословить, так как за каждое слово мы дадим ответ на Страшном Суде. В Священном Писании есть такие слова: «...ибо от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься» (Мтф. 12:36-37). Итак, в повседневной жизни, в семье, мы должны соблюдать собственно языковые и этические нормы. И, конечно, должны помнить о существовании духовных законов и о том, что слово – это совсем не пустяк. Именно в семье мы должны соблюдать эти законы, потому что заповедь о любви к ближнему мы можем исполнить прежде всего по отношению к своим самым близким людям, то есть к членам своей семьи. Говоря грубые, непристойные слова, мы лишаем своих близких душевного мира, соблазняем их, а в Священном Писании сказано: «… горе тому человеку, через которого соблазн приходит» (Матф.18:7).

Речь, которую слышит ребенок, влияет на формирование его личности. Основы личности, – говорят психологи, – формируются до 5 лет. Дальше начинают складываться мировоззрение, взгляд на мир, отношение к людям, общественным явлениям. Если в раннем детстве и в школьные годы человек находится под влиянием грязных слов и вульгарных интонаций, то, конечно, он вырастет с раненой душой и болезненным характером. Дома мы должны создать благоприятную речевую среду, такую, в которой легко и радостно живется и детям, и старикам, и нам самим. Однако мы не можем защитить нашего ребенка от того, что он слышит вне стен дома: в школе, на улице, в транспорте. Выход есть: мы можем привить ему иммунитет против грубости, словесной расхлябанности и пошлости.

Как наша речь влияет на нашу жизнь

Слова, которые мы произносим и которыми мы думаем, задают тон всей нашей жизни. Если мы говорим грубо и думаем о грубых и низменных вещах, то такой же грубой и низменной становится наша жизнь. Кто о чем мечтает, тот того и достигает. Один философ сказал: «Границы моего языка есть границы моего сознания». Если я говорю грубо, не удерживаю свой злой язык, говорю все, что приходит мне на ум, если я не имею внутреннего цензора и не боюсь согрешить словом, то этим я ублажаю свое греховное состояние. Я согрешаю, уязвляю себя, делаю себя слабой, а значит, не могу нести тяготы не только своих близких, но и свои собственные. Грубой речью я оскверняю и себя, и близких, отгоняю благодать  от себя самой и от своей семьи. В минуту усталости и раздражения я могу сказать: «Блин, как меня всё достало!», а могу сказать так: «Господи, как я устала, помоги мне!» и тем самым освятить себя и свой дом призыванием Господа.   

  
 Человек – существо духовно-словесное

Из всех живых существ только человека Господь наделил способностью говорить. Человек – это существо духовно-словесное, его ум с самых первых дней появления на свет питается словом. История знает немало случаев, когда младенцы бывали унесены животными и вскормлены вместе со зверенышами. Оказавшись впоследствии в обществе людей, дети-маугли не могли стать полноценными членами общества. В раннем детстве их ум не был напитан человеческим словом, высшие психические функции не могли развиваться так, как это бывает у обычных детей.

Ребенок приходит в этот мир, не понимая и не умея сказать ни одного слова. Единственное, с чем рождается ребенок, – это крик. Но вот проходит время, и к концу первого года жизни в его речи появляются лепетные псевдослова, а к полутора годам и к концу второго года жизни он уже бойко лопочет на своем «детском языке».

В возрасте от 2-х до 5-ти лет ребенок активно проявляет творческое отношение к родному языку. Все родители знают, какие забавные слова и речения придумывают дети: пургинка, мясольничек, подхализа, ворунишка, колоток, ползук… Ребенок по-своему объясняет значения суффиксов, приставок и окончаний:
– У меня не царапина, а царап, я мальчик, – говорит малыш.
– Бела, белочка моя, белунья, – говорит мальчик своей маме, – нельзя белка говорить!
– Не на улочку, а на улицу, – поправляет ребёнок бабушку, предложившую ему пойти погулять, – «на улочку» – так только куклы говорят, – поясняет он.

В этом возрасте ребенок поправляет взрослых, дает оценку всему, что слышит. Чувство языковой гармонии – это врожденное чувство. Услышав неправильно произнесенное слово, девочка говорит: «Бабушка,  нужно говорить не сяла, а села». С детской непосредственностью она поправляет взрослых: не ляжу, а лягу.

Корней Иванович Чуковский называл детей дошкольного возраста гениальными лингвистами, а сам феномен овладения ребенком родным языком в столь короткий промежуток времени (в период раннего детства)  автор знаменитой книги «От двух до пяти» считал «одним из величайших чудес детской психической жизни». И очень грустно видеть, как некоторые родители не только не проявляют интереса к  этим способностям ребенка, не только не заботятся  о воспитании полноценной языковой личности, но и губят его душу руганью, криком, грубостью, матом.

Ошибки системные и просторечные

Овладевая родным языком, ребенок  делает ошибки:
– Мамочка, посмотри, как я топчу муку руками;
– А мы к бабушке ездили на метр'е;
– Я буду чистить зубы, чтобы они бельше становились.

Постепенно одни ошибки бесследно исчезают из речи ребенка, а другие так и остаются. Исчезают ошибки системные (типа: побигела, поискай, бельше), а вот просторечные ошибки изживаются с трудом. Мы встречаем взрослых, вполне образованных людей, среди них есть, например, даже преподаватели вуза, которые так и не могут избавиться от просторечной нормы: говорят красив'ее вместо крас'ивее; зв'онишь вместо звон'ишь, то есть их речевой паспорт, сформированный в семье, с большим трудом поддается корректировке, а иногда и вообще не поддается. Чтобы ребенок не усвоил с детства просторечную норму, дома он должен слышать образцовую речь, его родители должны быть носителями элитарного типа речевой культуры.  Возможно ли это? Большинство из родителей не является носителями такого типа речевой культуры. Что же делать? Нужно развивать ребенка: формировать у него вкус к слову, развивать наблюдательность, умение слышать, как говорят другие, обогащать его словарный запас, прививать любовь к хорошей литературе, в особенности к стихам.

О стиховом воспитании

Во многом это возможно только благодаря чтению образцовых художественных текстов. И прежде всего – стихотворений детских классиков. К. Чуковский считал, например, что уже в раннем возрасте ребенку присуще естественное чувство стихотворного ритма. Эту мысль он убедительно обосновал в целом ряде своих работ, адресованных педагогам и родителям. Наиболее отчетливо мысль о необходимости читать детям стихи, начиная с самого раннего возраста, сформулирована им в книге «От двух до пяти», в главе «О стиховом воспитании».

Читая стихи К. Чуковского, каждый взрослый может почувствовать себя актером, какое-то время побыть им. Иначе невозможно прочитать диалоги, например, из сказки «Телефон». Какие там разнообразные интонации! Здесь и просьба, и удивление, и отчаяние, и мольба о помощи… И всё это папы или мама, бабушки или дедушки  должны показать маленькому человечку с помощью интонации. Им приходится говорить то басом, как слон, то фальцетом, как мартышки, то скороговоркой, как зайчата. Настоящий  театр одного актера! А ребенок слушает и учится разнообразию интонации, ведь интонационное богатство речи – одна из важнейших составляющих её культуры. «Шекспиром для детей» называл сказки Чуковского поэт Арсений Тарковский.

Те родители, которые не читают детям стихов, обкрадывают их детство. К сожалению, сейчас утрачена культура семейного чтения. Вот как вспоминает об этой семейной традиции Л.К. Чуковская:  «Стихи он [отец] читал постоянно и всегда вслух <...> Никогда я не слышала чтения более пленительного <…>   В голосе его, когда он читал великую лирику, появлялось некое колдовство, захватывавшее и его и нас. На страницах своих сочинений он не раз говорит, что смолоду привык «упиваться стихами». Упоение заразительно. Наверное, потому мы и упивались, слушая, что он упивался <...> И все стихи, которые я узнала потом, одна, сама, без него, звучание всех на свете стихотворных строчек, кто бы их ни произносил, навсегда связаны для меня с моим детством и его голосом.
– Зыбь ты великая! Зыбь ты морская! – начинал он, закидывая весла и чуть-чуть раскачиваясь. – Чей это праздник так празднуешь ты?

Волны несутся, гремя и сверкая,
Чуткие звезды глядят с высоты,

– читал он широким, певучим, страстным, словно молящимся голосом, и мне казалось, что теперь уже лодка покоряется не волнам и веслам, а весла и волны – и всё вокруг – звучанию голоса <...> Читая нам стихи <...> был ли он занят тем стиховым воспитанием, о котором впоследствии так много писал и на отсутствие которого с такой горечью сетовал? И нет и да. Нет, потому что приемы и способы стихового воспитания, подробно изложенные в его послереволюционных статьях, не были еще разработаны им; он тогда еще только наблюдал эту встречу: стихи и ребенок <...> И да, конечно, был занят стиховым воспитанием! <...> На страницах своих книг он постоянно утверждает, что первое дело учителя литературы  – влюбить детей в поэзию». И первое дело родителей, – добавим мы.

Вот, что пишет К. Чуковский в уже упомянутой главе «О стиховом воспитании»: «В заключение я хотел бы сослаться на свой собственный педагогический опыт. Воспитывая своих детей, я пытался привить им с самого раннего возраста строгий и здоровый эстетический вкус, дабы раз навсегда забронировать их от всякой литературной пошлятины. Надежным материалом для достижения такой воспитательной цели послужил мне, конечно, фольклор - главным образом героический эпос. Я читал своим детям и их многочисленным сверстникам былины, «Одиссею», «Калевалу» и убедился на опыте, как нелепы и беспочвенны опасения взрослых, что дети не поймут этой поэзии. Нужно только исподволь приучить их к непривычному для них складу речи, и они будут готовы часами слушать эти гениальные поэмы, в которых так много очаровательной детскости. Самая лексика этих поэм, поначалу якобы чуждая детям, отпугивающая их своей архаичностью, будет в конце концов воспринята ими как близкая, живая, понятная, и они не только полюбят ее, но и введут в свой речевой обиход, что неминуемо должно повлиять на их общее языковое развитие. Особенно привлекательными для детей оказались былины о Добрыне, Ваське Буслаеве, Чуриле, Илье Муромце, Дюке, Алеше Поповиче. Сборники былин <...> сделались любимейшими детскими книгами. Самое звучание этих поэм до того полюбилось ребятам, что даже во время игр их речь стала сбиваться на былинный размер. В их лексиконе появились такие слова, как "ярлыки скорописчаты", "калена стрела", "кинжалище булатное". Дело дошло до того, что мой маленький сын однажды назвал свою мать "матера вдова Амельфа Тимофеевна"».

Людей, не любивших поэзию, литературу, искусство, Чуковский считал духовными калеками, он призывал жалеть их так, как мы жалеем инвалидов – людей без руки или ноги. А еще, по воспоминаниям Лидии Корнеевны, Чуковский называл таких людей беднягами.
– Бедняги! – говорил он. Их этому не научили, им этого не рассказали! Однажды, – вспоминает Лидия Корнеевна, – двое мальчишек сквернословили, находясь неподалеку от Корнея Ивановича. Отложив бумагу и карандаш, он пошел навстречу хулиганам: «Молчать!» – закричал он. Но мальчишки, отбежав от него на безопасное расстояние, стали выкрикивать ругательства еще громче. Корней Иванович погнался было за ними. Но потом, резко остановившись, закричал им: «Бедняги, бедняги! Вас обокрали!» По щекам его текли слезы. Он, конечно, имел в виду воровство духовное. Этим детям не объяснили, что таких слов произносить нельзя. Им в раннем детстве не сделали прививки от пошлости и грубости. Не воспитали отвращения к безобразному.

Культура, в том числе культура чувств, умение понимать и ценить прекрасное,  по мнению Чуковского, невозможны без культуры слова, а ее невозможно воспитать в детях без чтения им книг. Мы знаем немало примеров того, как выходцы из просторечной среды, дети малограмотных родителей становились выдающимися писателями. Почему? В детстве эти люди читали хорошие книги, слышали яркую народную речь, ласковую интонацию своих мам и бабушек, фольклорные произведения - «шедевры народной поэзии», как называл их К. Чуковский. «Ребенку еще нет и двенадцати месяцев, - говорит Корней Иванович, - он еще не владеет активной речью, а посмотрите, с каким ненасытным удовольствием слушает он и бессмертные "Ладушки", и "Сороку-ворону", и "Кошкин дом", и другие. Стихи для них - норма человеческой речи, естественное выражение их чувств и мыслей».

«Свои первые "стиховые впечатления", - считал Чуковский, - дети получают еще в грудном возрасте, когда матери поют им колыбельные и другие подобные песни». Вот одно из наблюдений писателя: «Четырехмесячный младенец лежит на кровати и пускает изо рта пузыри, а его мать, охваченная внезапным экстазом, вдруг бросается на него с поцелуями и выкрикивает такие слова:

Буцики, муцики, дуцики,
Руцики, пуцики, бум!
Куценьки вы, таракуценьки,
Пуценьки вы, марабу!

Этих слов она никогда не слыхала и ни разу никому не говорила. Обычно ее речи бывали банальны и скудны. И вдруг такой праздничный расцвет словотворчества, такие фейерверки экзотических звуков! И что всего замечательнее - эти "буцики, муцики, пуцики" образуют собою стихи: в них есть и ритм и рифмы. Бессловесная, темная женщина сделалась на время поэтессой. За всю свою жизнь она не имела и отдаленного отношения к стихам и вот заговорила стихами. Всему виною ее четырехмесячный Санька, который лежит нагишом у нее на постели, пуская изо рта пузыри. Она только что кормила сына грудью и, чуть положила его на кровать, набросилась на него, как безумная, и стала кусать губами его голое тело, ненасытно вдыхая в себя его запах, и тут-то я услыхал ее странные "буцики" <...> Неотрывно глядя на ребенка, женщина молча пятится к стене, и, отойдя шага на три, быстро возвращается к нему, произнося на ходу свою импровизированную стихотворную фразу, и снова молча пятится к стене, и снова совершает свое "нападение", произнося новую фразу (очень близкую вариацию старой), причем в конце каждой фразы ребенок как бы по сигналу заливается смехом. И это повторяется не меньше десяти или двенадцати раз строго размеренным темпом».

А вот еще пример из дневника писателя:
«– Рубашоночка!
Распашонка, шонка, шонка,
Распашоночка!
Для миленка, для дитенка,
Для дитеночка!

Так выкрикивала ночью у меня за стеной жена управдома, восхваляя новую рубашку своего грудного младенца. Удивительно, что почти каждую мать охватывает такая внезапная страсть к ритмическим, стиховым излияниям во время каждого бурного приступа нежности...». 

Инпут

В науке о детской речи (она называется онтолингвистикой) есть понятие инпут. В переводе с английского слово «инпут» означает 'ввод информации'; 'информация на входе'.  Речь окружающих ребенка взрослых – это и есть то, что мы буквально «вводим» в «компьютер» ребенка. Любовный материнский уход за ребенком первых месяцев жизни, сопровождаемый эмоционально окрашенной, ласковой речью, – это залог его своевременного и полноценного  умственного и речевого развития. У эмоциональных матерей, которые все время разговаривают с ребенком, дети в своем развитии опережают сверстников. Однако важен не только фактор инпута сам по себе, но и его качество.  Многие взрослые говорят при детях пошлости, рассказывают анекдоты, бранятся, осуждают ближних, кричат, употребляют вульгарную и жаргонную лексику и даже мат.  Дети всё слышат! Родители должны быть предельно внимательны к тому, что и как они говорят, особенно в присутствии детей. Они должны помнить о той ответственности, которая возложена на них Господом Богом. Всё в человеке начинается с семьи. И со слов, которые он услышал в семье.